В этой записи я поделюсь своим недавним удивлением о степени известности двух битв Отечественной Войны 1812 года — на Бородинском поле и на реке Березине — во Франции и в России.
Михаил Юрьевич Лермонтов родился 15 октября 1814 года, а убит был на дуэли 27 июля 1841 года в возрасте 26 лет. Одно из его самых известных стихотворений — Бородино — в сборниках датируется 1837 годом. Мало кто знает, что первый вариант этого стихотворения написан в 1830 или 1831 году, где уже есть ставшие знаменитыми фразы «Ребята, не Москва ль за нами?», «Носились знамена́, как тени», «Рука бойцов колоть устала, и ядрам пролетать мешала гора кровавых тел».
Бородино, 1837
«Скажи-ка, дядя, ведь не даром
Москва, спалённая пожаром,
Французу отдана?
Ведь были ж схватки боевые?
Да, говорят, ещё какие!
Не даром помнит вся Россия
Про день Бородина!»
— Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя:
Богатыри — не вы!
Плохая им досталась доля:
Не многие вернулись с поля…
Не будь на то господня воля,
Не отдали б Москвы!
Мы долго молча отступали,
Досадно было, боя ждали,
Ворчали старики:
«Что ж мы? на зимние квартиры?
Не смеют что ли командиры
Чужие изорвать мундиры
О русские штыки?»
И вот нашли большое поле:
Есть разгуляться где на воле!
Построили редут.
У наших ушки на макушке!
Чуть утро осветило пушки
И леса синие верхушки —
Французы тут-как-тут.
Забил заряд я в пушку туго
И думал: угощу я друга!
Постой-ка, брат, мусью!
Что тут хитрить, пожалуй к бою;
Уж мы пойдём ломить стеною,
Уж постоим мы головою
За родину свою!
Два дня мы были в перестрелке.
Что толку в этакой безделке?
Мы ждали третий день.
Повсюду стали слышны речи:
«Пора добраться до картечи!»
И вот на поле грозной сечи
Ночная пала тень.
Прилёг вздремнуть я у лафета,
И слышно было до рассвета,
Как ликовал француз.
Но тих был наш бивак открытый:
Кто кивер чистил весь избитый,
Кто штык точил, ворча сердито,
Кусая длинный ус.
И только небо засветилось,
Всё шумно вдруг зашевелилось,
Сверкнул за строем строй.
Полковник наш рождён был хватом:
Слуга царю, отец солдатам…
Да, жаль его: сражён булатом,
Он спит в земле сырой.
И молвил он, сверкнув очами:
«Ребята! не Москва ль за нами?
Умрёмте ж под Москвой,
Как наши братья умирали!»
— И умереть мы обещали,
И клятву верности сдержали
Мы в бородинский бой.
Ну ж был денёк! Сквозь дым летучий
Французы двинулись как тучи,
И всё на наш редут.
Уланы с пёстрыми значками,
Драгуны с конскими хвостами,
Все промелькнули перед нами,
Все побывали тут.
Вам не видать таких сражений!..
Носились знамена как тени,
В дыму огонь блестел,
Звучал булат, картечь визжала,
Рука бойцов колоть устала,
И ядрам пролетать мешала
Гора кровавых тел.
Изведал враг в тот день немало,
Что значит русский бой удалый,
Наш рукопашный бой!..
Земля тряслась — как наши груди,
Смешались в кучу кони, люди,
И залпы тысячи орудий
Слились в протяжный вой…
Вот смерклось. Были все готовы
Заутра бой затеять новый
И до конца стоять…
Вот затрещали барабаны —
И отступили басурманы.
Тогда считать мы стали раны,
Товарищей считать.
Да, были люди в наше время,
Могучее, лихое племя:
Богатыри — не вы.
Плохая им досталась доля:
Не многие вернулись с поля.
Когда б на то не божья воля,
Не отдали б Москвы!
Поле Бородина, 1830 (1831)
Всю ночь у пушек пролежали
Мы без палаток, без огней
Штыки вострили да шептали
Молитву родины своей.
Шумела буря до рассвета;
Я, голову подняв с лафета,
Товарищу сказал:
«Брат, слушай песню непогоды:
Она дика, как песнь свободы».
Но, вспоминая прежни годы,
Товарищ не слышал.
Пробили зорю барабаны,
Восток туманный побелел,
И от врагов удар нежданный
На батарею прилетел.
И вождь сказал перед полками:
«Ребята, не Москва ль за нами?
Умрёмте ж под Москвой,
Как наши братья умирали».
И мы погибнуть обещали,
И клятву верности сдержали
Мы в бородинский бой.
Что Чесма, Рымник и Полтава?
Я, вспомня, леденею весь,
Там души волновала слава,
Отчаяние было здесь.
Безмолвно мы ряды сомкнули,
Гром грянул, завизжали пули,
Перекрестился я.
Мой пал товарищ, кровь лилася,
Душа от мщения тряслася,
И пуля смерти понеслася
Из моего ружья.
Марш, марш! пошли вперёд, и боле
Уж я не помню ничего.
Шесть раз мы уступали поле
Врагу и брали у него.
Носились знамена, как тени,
Я спорил о могильной сени,
В дыму огонь блестел,
На пушки конница летала,
Рука бойцов колоть устала,
И ядрам пролетать мешала
Гора кровавых тел.
Живые с мёртвыми сровнялись;
И ночь холодная пришла,
И тех, которые остались,
Густою тенью развела.
И батареи замолчали,
И барабаны застучали,
Противник отступил:
Но день достался нам дороже!
В душе сказав: помилуй Боже!
На труп застывший, как на ложе,
Я голову склонил.
И крепко, крепко наши спали
Отчизны в роковую ночь.
Мои товарищи, вы пали!
Но этим не могли помочь.
Однако же в преданьях славы
Все громче Рымника, Полтавы
Гремит Бородино.
Скорей обманет глаз пророчий,
Скорей небес погаснут очи,
Чем в памяти сынов полночи
Изгладится оно.
Недавно я перечитывал Лермонтова и нашёл, что он не раз использовал целые куски из своих прежних произведений. В «Мцыри» (1839), например, речь-исповедь главного героя частично заимствована из «Боярина Орши» (1836). Ещё интересно, что в 1831-ом году А.С. Пушкин написал стихотворение «Бородинская годовщина».
Что из себя представляло Бородинское сражение? Примерно в ста пятнадцати километрах от Московского Кремля сошлись более чем стотысячные армии под предводительством Наполеона и Кутузова. Как водится, не все войска принимали участие в сражении. В результате кровавой битвы 7 сентября (здесь и далее даты по новому стилю) 1812 года потери армий составили 30—35 тыс. и 40—45 тыс. соответственно. Под потерями подразумеваются убитые (около 30% от всех потерь)[1], раненые, пропавшие и пленённые. Из-за скорости движения армий, сложностей со снабжением и недостатком надлежащего ухода среди получивших ранения был очень высокий уровень смертности.
Для обычного француза слово «Borodino» знакомо примерно так же, как Тобольск или Сыктывкар. Эту битву они чаще называют «Bataille de la Moskova», причём под «Moskova» имеется в виду Москва-река; слово же «bataille» произносится как «батай», означает «битва» и является родителем слова «батальон». Но и «Bataille de la Moskova» не очень известна — ну, была какая-то битва во время русской кампании, и всё.
Через неделю после сражения Наполеон вступил в оставленную жителями Москву, которая уже начинала гореть. За несколько дней выгорело три четверти города, Наполеону даже пришлось сменить резиденцию и переехать в Петровский дворец из-за бушевавшего огня. С Александровского парка на Динамо так просто переезжать никто не станет. Пробыв в Москве чуть больше месяца и не добившись ничего, кроме превращения армии в сборище мародёров, Наполеон отдал приказ о выступлении. Москва показалась французскому императору настолько негостеприимной, а поведение русских настолько неподобающим, что он при отступлении отдал приказ взорвать Кремль, но из-за недостатка времени с этим справились лишь частично. Будь французы[2] пораспорядительнее, не любовались бы мы сегодня построенной в XVI веке колокольней Ивана Великого, Успенским Собором XV века и другими историческими строениями Кремля. Многие всерьёз осуждают Наполеона за такое отношение к русским святыням, называют его варваром. Но ведь это просто смешно — он привёл армию с целью убить огромное количество людей, а варваром его надо называть из-за приказа о подрыве Кремля?
А вот сражение на Березине среди французов известнее, чем в России. Березина — река на территории современной Белоруссии, дело было в 70 км к северо-востоку от Минска. Самим сражением принято называть четыре дня с 26 по 29 ноября. Первые два дня отступающие наводили мосты и делали отвлекающие манёвры, чтобы скрыть место переправы, что им в большой степени удалось. Основные битвы происходили последние два дня.
Сражение происходило через 2 с половиной месяца после Бородинского, но уже совсем при другом раскладе.
Наполеоновская армия потеряла примерно столько же людей, сколько и в Бородинском сражении, однако огромная их часть были просто не успевшие переправиться до начала активных боевых действий, утонувшие во время переправы, замёрзшие от холода после погружения в реку, отставшие солдаты. Одной из русских армий в этом сражении командовал адмирал Чичагов. Его обвиняют в том, что он проворонил момент переправы и занял плохую позицию, в результате было убито и взято в плен недостаточное количество врагов. Вот тут я немного в замешательстве: можно ли кого-либо обвинять в том, что из-за него было убито меньше людей, чем могло бы? Французы хотели только одного на тот момент — убраться подальше из России.
Обвинял Чичагова Кутузов в своих донесениях к императору, а вслед за ним и вся Россия, глубоко разочарованная в том, что не удалось поймать Наполеона. Однако Беннигсен, глава штаба русской армии, отзывается о манёврах Чичагова прямо противоположным образом, называя его единственным, кто выполнил все данные ему предписания. Правда, Беннигсен всегда высказывал мнение, противоположное мнению Кутузова, такие у них были отношения. В знаменитых мемуарах партизана Дениса Давыдова все неудачи тоже не вешаются на Чичагова. Одно ясно — интриги были нешуточные, а могло ли и должно ли было сражение развиваться иначе, я пока не разобрался.
С тех пор слово «bérézina» во французском языке означает полный крах, катастрофу. Разумеется, во французском варианте ударение падает на букву «а». Используется оно и по сей день (преподаватель французского и рассказала об этом выражении, когда я произнёс слово «Березина»), несмотря на то что многие французские историки рассматривают сражение на Березине как стратегическую победу французов — сумели сохранить часть армии в очень неблагоприятных условиях.
Между прочим, на Березине стоит славный город Бобруйск.
Между Бородино (7 сентября 1812) и Березиной (26–29 ноября 1812) было ещё несколько сражений, и одно из них почти одинаково неизвестно широким массам в России и во Франции — сражение при Малоярославце 24 октября 1812 года в 120 км от Москвы. Тем не менее, его относят к самым важным сражениям Отечественной Войны. Потери обеих сторон составили примерно по 5 тыс. человек. Считается, что именно в этот день Наполеон был принуждён отступать по разорённой Смоленской дороге вместо Калужской, что катастрофически сказалось на боеспособности его армии.
Обычному французу неизвестно Бородино, но знакомо слово Bérézina. Через полтора года после Бородинского сражения, в марте 1814 года, русские войска возьмут Париж и, по легенде[3], обогатят французский лексикон знаменитым Bistro (быстро, быстро!).
Каждый из нас является в большой степени всего лишь сборником фактов, понятий и мнений, которым его научила жизнь, в том числе школьная история. Чтобы составить своё мнение о любом событии, нужно очень много читать, думать, анализировать, чего я всем и желаю.
Все цифры здесь и далее являются нестрогим усреднением данных, кажущихся мне достоверными. ↩︎
Армия Наполеона состояла не только из французов — были там и австрийцы, голландцы, итальянцы, баварцы, пруссы, швейцарцы, поляки, испанцы, португальцы и т.д. ↩︎
Говорят, первые заведения под названием «Bistro» в Париже появились через 70 лет после оккупации Парижа русскими войсками. Надо сказать, что эта версия тем не менее очень популярна среди французов, мне её рассказывали несколько человек. В Париже на Монмартре на ресторане «Mère Catherine» висит табличка с текстом:
|
Le 30 mars 1814 Les cosaques lancèrent ici En premier, leur tres fameux "bistro" Et, sur la Butte, naquit ainsi Le digne ancêtre de nos bistrots. 180eme anniversaire |
30 марта 1814 Казаки здесь употребили Впервые их очень знаменитое «bistro», И на улице Butte-aux-Cailles так появился Достойный предок наших бистро. 180-я годовщина |
Вообще я заметил, что по какой-то причине казаки невероятно популярны у французов до сих пор. Ясного представления о том, кто такие казаки, у них, разумеется, нет. Нет его, честно говоря, и у меня. ↩︎